В эксклюзивном интервью «Газете…» Николай Владимирович рассказал о том, как парламент адаптируется к новым конституционным реалиям, когда ждать чисток в Кабмине и где сейчас Турчинов и Черновецкий.
– Если раньше какие-то серьезные правовые перевороты в стране связывали с именем Медведчука, то нынешнюю конституционную революцию ассоциируют с именем вашего экс-коллеги Андрея Портнова. Можно ли на него возложить всю ответственность за правовые преобразования страны последних месяцев?
– За первый шаг отмены политреформы несут ответственность те депутаты, которые обратились в КС с соответствующим запросом. Это ПР во главе с Александром Ефремовым, Блок Литвина во главе с Владимиром Литвином, и КПУ во главе с Петром Симоненко. Второй шаг в этом направлении сделали те люди, которые публично обосновывали необходимость отмены политреформы. Среди них была Елена Лукаш, Александр Лавринович, все это осуществлялось под общим руководством президента. Хотя, думаю, решающей тут была роль главы Администрации президента Сергея Левочкина, не зря ведь АП в новых реалиях – самый главный орган власти в стране. В целом властная иерархия выстраивается сегодня таким образом: президент, Администрация президента, премьер, правительство, ВР. Почему я разделил премьера и правительство – потому что согласно нормам закона о Кабмине коллегиальность этого органа теперь практически отсутствует. Большинство кадровых решений принимает премьер от имени Кабмина.
– Согласитесь, этот сценарий был очень хорошо срежиссирован: не успел КС отменить политреформу, как тут же появляется пакет из нескольких десятков законов, «подгоняющий» законодательство под новую-старую Конституцию. Какой будет следующий шаг этой «режиссерской» группы?
– Второй серьезный проект – выведение из игры демократических институтов (а парламент до последнего времени был таким). Принятый закон о внесении изменений в регламент ликвидирует элементы сдерживаний и противовесов. Теперь «дня оппозиции» нет, процедура проведения дня вопросов к правительству серьезно изменена. В связи с этим нам, как оппозиции, нужно выстраивать новую систему работы, думать, как предлагать альтернативные решения. Мое мнение – нам нужно создавать фактическую оппозицию, которая может представлять собой межфракционное объединение бютовцев и нунсовцев, которые позиционируют себя как оппозиция. Тем не менее, сейчас не только оппозиция потеряла рычаги влияния – весь парламент потерял…
– Интересно, как руководство ВР восприняло новость об отмене политреформы, которая в разы урезает полномочия Рады. Литвин был в курсе готовящегося конституционного переворота?
– Мне кажется, что для главы ВР это была полная неожиданность. Вспомните, за несколько дней до отмены политреформы он говорил о том, что будет создана конституционная комиссия, которая займется имплементацией решения КС. Ведь все надеялись на то, что КС просто укажет, какие нарушения имели место, а Верховный Совет решит как их исправить. Даже для руководителей коалиции в ВР было большой неожиданностью то, что парламенту не позволено не то, что «узаконить» решении КС об отмене политреформы, но даже обнародовать текст новой-старой Конституции! Иными словами, страну поставили перед фактом, что сегодня ей руководит Администрация Президента.
– Как думаете, президент в ближайшее время воспользуется своими новыми полномочиями – скажем, правом увольнять министров?
– Да, думаю, до трети членов правительства может быть уволено. Причем, это произойдет буквально через пару дней после того, как будет подписан закон о Кабмине, возможно, уже на этой неделе. Первый принцип, которым президент будет мотивировать зачистки в Кабмине – приведение законодательства в соответствие с новой-старой Конституцией. И второй – профессионализм вместо квотного принципа. Это после президентских выборов Виктор Янукович был в уязвимой ситуации – голосов в коалиции было в обрез, нужно было удовлетворить аппетиты всех: членов своей команды, коммунистов, Блока Литвина, внефракционных. А теперь, с новыми полномочиями, с новым раскладом сил в Раде, он может позволить себе отказаться от услуг коммунистов: когда те не хотят голосовать – есть группы внефракционных. В целом, уязвимых министров очень много. Чувствуется, что их лоббировали разные группы влияния. Абсолютно очевидно, что уйдет министр охраны здоровья Мытник. Далее, по количеству критики, идет министр обороны, вряд ли он удержится на посту. Также в зоне риска Василий Цушко.
– По словам Лавриновича, президент в ближайшее время уволит двух вице-премьеров из пяти, как того требуют новые конституционные реалии. Кто это будет?
– Я бы исходил не из конкретных фамилий, а из самих должностей, которые оказались лишними, неудобными. Не будет поста аграрного вице-премьера и вице-премьера по силовым вопросам. Последний упразднят, чтобы лишить Кабмин этого направления вообще – правоохранительными органами будет напрямую управлять президент. Кроме того, не понятно, зачем нужна должность вице-премьера по региональной политике. Сейчас пока не собираются проводить административно-территориальную реформу. Соответственно, эту должность тоже могут упразднить. По моему мнению, вместо нее должны вернуть должность вице-премьера по гуманитарным вопросам, но ее займет уже не Владимир Семиноженко. Думаю, останется Сергей Тигипко: в тяжелую минуту на него можно все списать, кроме того, он пока что единственный репрезентант для МВФ в переговорных процессах.
– Что касается поста главы МЧС. Он до сих пор является вакантным. Какая борьба идет вокруг него? Кого в итоге назначат?
– Это может быть непубличный человек, и даже не политик. Кстати, в переговорном процессе с ПР эту должность всегда рассматривали как бонус за вхождение в коалицию.
– А почему? Чем она так привлекательна?
– С политической точки зрения, она дается возможность постоянно быть на виду. У нас ведь страна – чрезвычайных происшествий! И второе – там довольно быстрые деньги. С выделением средств на ЧП ведь нельзя медлить. Кроме того, именно через это министерство проходят деньги на Чернобыль, а это – неиссякаемая тема.
– Когда уволили Шуфрича, ходили слухи о том, что его место займет Балога. Почему его не назначили?
– Думаю, речь шла не о самом Викторе Балоге, а о ком-то из его окружения. Это было одним из условий вхождения группы ЕЦ в коалицию. Но после увольнения Нестора Шуфрича, члены команды Януковича были обижены на президента (мол, своих кидает ради чужих) и не пропустили человека из другой группы во власть. Поэтому этот пост до сих пор вакантен.
– Новая конституционная модель не запрещает переход по фракциям, создания депутатских групп. В связи с этим, как может измениться структура парламента в ближайшее время?
– С одной стороны, в Партии регионов заинтересованы в том, чтобы как можно больше людей уходило от нас и от «НУ-НС». Тем не менее, в создании крупных групп они не заинтересованы, поэтому они всячески поощряют вливание депутатов в ПР. Чтобы группа была узаконена и имела права почти как у фракции, она должна насчитывать 15 человек. Но с большими группами сложно договариваться. К тому же, в неофициально существующих группах, скажем, Давида Жвании, Богдана Губского, группе ЕЦ, нет явных харизматичных лидеров, они формируются чисто из прагматичных интересов. В них несколько центров – каждый хочет быть главным переговорщиком. Сегодня «в моде» мелкие группы по 5 человек. С ними проще договориться, они молча подголосовывают, не пытаясь качать права. Мой прогноз – как таковых крупных групп, которые смогут конкурировать с фракциями, появится максимум одна-две. Думаю, должна появиться так называемая группа бизнеса. Среди нефракционных есть для этого ресурсный потенциал.
– А по поводу БЮТа, сколько человек ориентировочно будет насчитывать ваша фракция?
– Думаю, останется около ста. Могут выйти часть бизнесменов, которым трудно не сотрудничать с властью и группа депутатов от УСДП, которые уже на местных выборах сотрудничают с Партией регионов. Эти депутаты тоже захотят играть в собственную игру.
– После отмены политреформы Тимошенко заявила о том, что будет требовать досрочных выборов – президентских и парламентских. Вы действительно верили, что вам удастся их провести?
– Это заявление, признаюсь, было рассчитано на более адекватную реакцию от конституционной контрреволюции в оппозиционной среде, в обществе и в европейских структурах. Оппозиционеры разделились на две группы, единства не вышло. Общество сейчас волнуют другие проблемы – они обеспокоены вопросом, как выжить, а не глобальными изменениями в государственном устройстве, даже если они приняты с грубейшими нарушениями. А от международных структур, честно сказать, мы ожидали большего… Поэтому, очевидно, что революционная риторика по тотальным перевыборам не увенчалась успехом, а большинство парламента радостно направило в Конституционный Суд предложение о проведении выборов в Верховная Рада 28 октября 2012 года, а Президента – 29 марта 2015.
– Что нового слышно о делах, возбужденных против членов команды Тимошенко? Где Турчинов? Где Данилишин?
– Турчинов активно работает, он сейчас руководитель штаба на Туровской. Тимошенко и Турчинов – политические деятели, а не чиновники, поэтому они выбрали путь активной оппозиционной деятельности, а не попытки переждать это время за границей. Что касается других высокопоставленны лиц – они скорее самостоятельные фигуры, чем политические деятели, сами решают, как им поступить: оставаться в стране или выезжать за границу. Где сейчас Богдан Данилишин – я не знаю. Юлию Тимошенко не трогают, потому что побаиваются общественной и международной реакций. А по Александру Турчинову – скорее всего постоянными приглашениями в СБУ его хотят заставить отказаться от политической деятельности. Но он удар держит.
– А где сейчас Черновецкий? Ему тоже что-то угрожает?
– Нет, здесь другая история. Он в Киеве, пытается защитить своих родственников и друзей от нападок «новой» власти. После системной работы против его «молодой команды», он попытался навязать контригру, которая ему частично удалась. На одном из заседаний он пригрозил в случае продолжения давления написать заявление об отставке, что спровоцирует досрочные выборы мэра. А это пока не нужно Партии регионов. Это удержало власть от последующих арестов. Кстати, назначение некоторых замов Александра Попова, которые не устраивают Леонида Черновецкого, он не подписывает уже несколько месяцев. Пока что революционный захват города частично приостановлен. Черновецкий может быть уверен, что уголовных дел против него и его команды в ближайшее время открывать не будут. Ресурса времени и сил у ПР не хватает на все. Черновецкий поставил определенные условия власти, в частности, относительно своих заместителей, поэтому пока они вне зоны радикальных действий правоохранительных органов. Думаю, будет такой компромисс: у «молодой команды» Черновецкого заберут коммунальные предприятия, которые они перевели в свою собственность нечестным путем, но уголовные дела заводить не будут.
Наталья МЕЛЕЩУК
